Название: Я подарю Вам свободу...
Фандом: Темное королевство (Горменгаст)
Пейринг: Стирпайк/Титус
Саммари: Действие происходит в 4 серии Горменгаста, и практически полностью аушно, и простите мне мои извращенные фантазии, но я давно хотела это сделать с Титусом!!! Вернее, чтобы Стирпайк это сделал!





- Я вам не дрессированная обезьянка - запальчиво произнес юноша с фиалковыми глазами.
«Это я и сам вижу. Мой Сатана не изводит меня дни и ночи напролет своим бесконечным нытьем»- мрачно подумал про себя Стирпайк, но счел за лучшее промолчать. Все же этот лиловоглазый сопляк был Титусом Гроаном, 77-м графом Горменгаст, и как бы не хотелось Секретарю размазать это смазливое личико по стенке, Стирпайк вынужден был соблюдать субординацию, и угодливо склоняться перед ненавистным щенком.
Но молодой граф и не думал подчиняться Ритуалу и его Хранителю, продолжая остервенело отстаивать свою свободу.
В конце концов, даже терпению Стирпайка пришел конец.
- Оставьте нас - резко приказал он своим помощникам.
Когда за двумя бритоголовыми телохранителями захлопнулись двери, в комнате воцарилась гробовая тишина.
Внутренне Титус весь сжался - он испытывал к Секретарю страх и отвращение - Стирпайк представлялся ему символом ненавистной власти Ритуала, могильщиком свободы, мерзким пауком, держащим в своей паутине всех обитателей замка, словно мух. Кроме того, сама внешность Секретаря внушала ему омерзение, хотя необожженная половина лица по-прежнему поражала своей ледяной красотой.

Стирпайк - Змеиное Жало
Стирпайк - Дьявол
Стирпайк – Тиран

Стирпайк, в свою очередь, смотрел на юношу с не меньшим презрением и холодной ненавистью. Вечно всем недовольный, угрюмый, резкий и переменчивый, не умеющий и не желающий править, 77-й граф Горменгаст был отвратителен всей натуре Секретаря, которому приходилось зубами и когтями, подхалимством и убийством выгрызать себе путь наверх, в то время как Титусу все досталось даром, лишь потому, что ему повезло родиться Гроаном.

Титус - Слабый.
Титус - Трусливый.
Титус - Глупый Мечтатель.

- Знаете, Ваша Светлость - как можно почтительнее начал Стирпайк, хотя внутри все полыхало от едва сдерживаемой ярости – я Вас не понимаю. Вам самому не надоело еще ныть? Целыми днями Вы только и делаете, что твердите, как ненавидите всех и вся, в том числе свое родовое гнездо- замок Горменгаст, который Вам надлежит любить. И перестаньте наконец строить из себя самого несчастного человека на всем белом свете, у других жизнь была гораздо хуже Вашей, однако они не ноют - голос Стирпайка сорвался до ядовитого шипения.
Титус был поражен наглостью Секретаря - как бы сильно он не ненавидел подчас свой графский статус, однако когда слуга осмелился так с ним говорить, горячая кровь Гроанов взыграла в юноше.
- Да как вы смеете?!- Титус подскочил в кресле, взметнув львиную гриву темных волос и вперив возмущенный взгляд фиолетовых глаз в наглеца – Вы…Вы…всего лишь жалкий урод, кухонная крыса, я вас ненавижу!!!
- Да?- на бледных губах Секретаря заиграла зловещая самодовольная улыбка - а Ваша сестра с Вами бы не согласилась. Она находит мое общество весьма привлекательным!
- Грязный лжец! – граф побелел от злобы, от самой мысли о том, что его прекрасная сестра, леди Фуксия, позволяет этому чудовищу касаться себя, Титуса чуть не вырвало.
Торжествующе – жуткий смех был ему ответом. Задрав голову и обнажив свои острые зубы хищной крысы, Стирпайк вовсю веселился над яростью графа. Насмеявшись вдоволь, Секретарь с неуловимой кошачьей грацией приблизился к застывшему юноше.
- Я понимаю Вас, мой прекрасный юный повелитель. Вашу любовь к свободе, ненависть к Ритуалу – прежним верноподданнически- елейным голосом вещал Стирпайк – я такой же как Вы, мой господин. Я лишь хочу, чтобы Вы перешли от стадии нытья и жалоб на судьбу к стадии действий!
- О чем вы?- неожиданно гнев улегся в Титусе, мягкий и обволакивающий голос Секретаря, казалось, проник в самую сущность юноши, всколыхнув в нем смутные желания и страсти.
- Я о том, что могу избавить Вас от Ритуала. Ведь я – его Хранитель. Но я не старый маразматичный фанатик, как бедняга Баркентин, пусть земля ему будет пухом! Со мной можно договориться – все так же вкрадчиво ведя беседу, Стирпайк внимательно всматривался в лицо Титуса. На лице юного графа, обычно такого угрюмого и замкнутого, наблюдалась ныне целая гамма сменяющих друг друга чувств - отвращение, гнев, недоверие, робкая надежда, предвкушение свободы…
Как только Стирпайк увидел это, то с уверенностью понял, что теперь граф - в его руках, как когда-то его тетки- Кларисса и Кора.
У Стирпайка был редкий дар – практически любого человека он мог сделать своей марионеткой и заставить плясать под свою дудку. Виртуозный знаток человеческих душ, Секретарь выискивал в людях слабости и мастерски давил на эти болевые точки, обещая людям то, чего они желают больше всего - Клариссу и Кору он приманил мечтой о тронах, Фуксию пленил призраком любви, а вот теперь и Титус попался на его крючок, желая свободы.
Дело сделано - непокорный и строптивый граф оказался в его власти. Странный парадокс- жажда свободы привела несчастного юношу в тиски вездесущего секретаря.
- Я освобожу Вас от ритуала, мой господин, и я даже не требую, заметьте, у Вас извинений за отвратительную выходку, все, что я прошу – поцелуй.
- Поцелуй?! – вскрикнул Титус. Это было совсем не то, что он ожидал услышать. Гипноз Стирпайка на мгновение спал.
- Я дам Вам свободу. Свободу. Свободу – как мантру повторял Стирпайк это слово, пока глаза Титуса снова не заволокла мечтательная пелена, и он снова не оказался во власти Хранителя Ритуала – всего лишь один единственный поцелуй, Ваша Светлость, я лишь хочу почувствовать себя значимым и любимым, считайте это моей маленькой причудой. И помните, что Вас ждет - свобода!
- Свобода…- эхом откликнулся граф. Это слово обладало над ним некой магической, необъяснимой властью. Это было не просто слово, это был целый мир, такой далекий и желанный, столь непохожий на сумрачный Горменгаст, с его серыми, осыпающимися камнями, кишащий крысами, сырой, тонущий в зелени вездесущего плюща и увитый зловещим кружевом паутины. В этом же сказочном мире были изумрудно – зеленые луга, деревья – исполины, хрустальные ручьи, а на каждом шагу ждало приключение. В этом мире жила Дикарка, его молочная сестра - свободная, независимая, такая же, как он.
Но за все приходится платить - и платой должен стать поцелуй этой мерзкой жабы. Что ж, если такова цена свободы и возможности быть самим собой, быть с Дикаркой, то Титус согласен ее уплатить. В конце концов, один поцелуй – это не так уж и много за возможность раз и навсегда покончить с мертвящим, бессмысленным Ритуалом, вытягивающем из юноши все жизненные соки.
Титус чуть заметно кивнул. Решение было принято. Юноша закрыл глаза.
Стирпайк хищно осклабился и припал к губам графа, подчиняя, навязывая свои правила. Титус чуть слышно всхлипнул и приоткрыл девственные губы, усиленно стараясь думать, что целует свою Дикарку, а не безобразного и ненавистного Секретаря.
Внезапно, вертлявый язык Стирпайка, властно обследовавший рот Титуса, что-то протолкнул в юношу. Зубы графа рефлекторно сжались, и это «что-то», бывшее на деле крохотной ампулой со смертоносным ядом, с треском раскололось, и ярко – алые всполохи боли поплыли перед фиолетовыми глазами молодого человека, когда содержимое ампулы обожгло пищевод.
- К Вам было так трудно подобраться, Ваша Светлость. Всю Вашу еду проверяют, за Вами неотступно следят…Вот мне и пришлось придумать столь экстравагантный способ покончить с Вами раз и навсегда. Но не скрою, этот способ доставил мне определенного рода удовольствие! – довольный собой ворковал Секретарь. Его голос смутно доносился до оглушенного болью Титуса, чьи внутренности, казалось, устроили бунт против своего хозяина и отчаянно рвались наружу.
- Изменник…- задыхаясь простонал граф, которого ломала нещадная агония.
- Ну почему же? Я сдержал свое слово – освободил Вас раз и навсегда от ненавистного Ритуала! А то никакого терпения не хватит, слушать это постоянное нытье на тему «Как плохо быть графом»!
- Тебя…вычислят. Это не сойдет тебе с рук. - кровавая пена - верный признак приближающейся смерти, выступила на полных губах последнего из Гроанов.
- О, Ваша забота о моей скромной персоне поистине меня трогает. Но не волнуйтесь, Ваша Светлость, этот удивительный яд, с которым меня познакомил наш общий знакомый – доктор Прюнскваллоре, не оставляет ни малейших следов! Зато мучения доставляет неописуемые!
Стирпайк разразился своим сатанинским смехом, и это было последнее, что Титус Гроан, 77-й граф Горменгаст, последний отпрыск несчастливого рода, слышал в своей жизни…

Убедившись в смерти юноши, Стирпайк, довольный собой как никогда в жизни, насвистывая незамысловатый мотив и поигрывая тросточкой, направился к покоям леди Фуксии, предвкушая, как он, со скорбным видом сообщит бедняжке жуткую новость о безвременной кончите ее возлюбленного братца. Девушка забьется в его объятьях, как пойманная птичка, а ее верный поклонник в свою очередь сделает все возможное, чтобы ее успокоить.

И больше никто и ничто не встанет между амбициозным бывшим поваренком и троном Горменгаста.